А позиция моя неоднозначна. Zik.com.ua, дествительно, брал у меня интервью в тот памятный день, но итоговую публикацию со мной не согласовывал. Иначе на zik’е появился бы другой текст…

Да. Я противник гей-прайдов в Украине. Много раз объяснял, почему. Главное: цели ЛГБТ-движения не могут быть достигнуты в Украине через гей-прайды.

С другой стороны, если молодая организация рискнула испытать свои силы в публичной акции, то это нужно приветствовать. Поэтому я не мог советовать Лещишину не проводить акцию или её отменить. Единственное, на чём я настаивал, чтобы в названии акции не звучало слово «гей-парад».

Присутствие на акции оставило у меня скверный эмоциональный осадок. Честно, я не получил бы кайфа от того, чтоб меня забросали свежими яйцами. К тому же, зачем конфронтационно светить свой фейс перед группой агрессивной молодёжи, с которой, я, возможно, ещё встречусь в иных обстоятельствах на улицах небольшого, но родного мне города? Похоже на трусость? Да, похоже. Согласен. Мы не подумали, что свои лица стоило бы закрыть платками, как это сделали оппоненты акции…

Оппоненты хотели получить мишень — они её получили. Кстати, не следует обзывать их скинами. Они больше походили на дворовое быдло.

Цитирую цель львовского стояния у крепостной стены: «Метою акції є звернути увагу жителів та гостей нашого міста на прояви нетолерантного ставлення до сексуальних меншин та ігнорування їх проблем у суспільстві». Парадоксально, но цель достигнута на 200 %: ведь сама акция и спровоцировала упомянутое «нетолерантное отношение». Вопрос в том, а должно ли ЛГБТ-сообщество провоцировать неоправданную агрессию в свой адрес? Если да (как в случае с львовской акцией), то для чего?

Я — сторонник интеграции, а не противостояния. Долгие усилия относительно интеграции заставили, наконец-то, омбудсмена Карпачёву признать вслух проблему гомофобии — это было за несколько дней до IDAHO. А гей-прайды, при всей их отвлечённой прелести, в условиях Украины — это путь к конфронтации.

Далее. Если «киевские лидеры не в состоянии … эффективно отстаивать права ЛГБТ-сообщества», то данные лидеры (и я, в частности) не будут возражать, если это бремя возьмёт на себя кто-то другой, кто сумеет построить более эффективную работу.

Соглашусь с тем, что столичные активисты несколько «выдохлись» — поэтому и не было публичной акции на IDAHO в столице. Впрочем, ни сообщество, ни широкая общественность этого, по большому счёту, не заметили.

В комментах к публикации кое-кто вспоминает уличные протесты в Америке. Их у нас не будет. Это очевидно. Недавнее задержание нескольких десятков геев в гей-клубе «Андрогин» — яркое тому доказательство: люди не пожелали выступить даже в собственную защиту. Тем более, эти люди не пойдут участвовать ни в каких отвлечённых уличных акциях.

Скажу, что обсуждение публичных акций ЛГБТ-сообщества станет одной из тем предстоящей национальной ЛГБТ-конференции, где будет и главное действующее лицо Львова — Андрей Лещишин.

Теперь задумаемся над следующим: а замотивируют ли результаты львовской акции 2009 года представителей львовского комьюнити к участию в акции 2010 года? Подождём годок — и посмотрим.