Я воспитывалась в советское время в семье инженеров. Лет в пятнадцать, наверное, вдруг поняла, что влюбилась… в свою учительницу истории. Это была именно та светлая и чистая девичья влюбленность, о которой пишут книги и снимают кино — очень романтическое чувство. В 2007 году мы проводили исследование и пришли к выводу, что на первом месте у женщин-лесбиянок как раз и стоят духовные отношения, нежность друг к другу. А не секс. Тогда я пыталась скрыть свои чувства — куда ж ты пойдешь: не было ни Интернета, ни психологов, ни книжек об этом. И родителям не скажешь: «Мама, знаешь вот… я влюбилась в женщину, давай поговорим об этом».

Не могу разделить свое женское, свое лесбийское и свое украинское — для меня эти три моих идентичности очень важны. Процесс осознания был очень болезненный и длительный: такое ощущение, будто ты сидишь где-то взаперти и не можешь пробиться наружу, не говоришь никому о своей сексуальной ориентации, о своей влюбленности. Вокруг только вранье-вранье-вранье, начиная с того, что маме и папе надо врать, что у тебя есть парень, потому что у них ведь надежды, что ты ж выйдешь замуж. Они же придумали все за тебя задолго до твоего рождения. Врешь коллегам, хотя они открыто говорят о своих бой-френдах, мужьях и женах. Весь этот поток лжи — прямой путь к неврозу. Лично мне понадобилось двенадцать лет страшного прессинга со стороны общества, для того, чтобы я осознала себя, приняла такой, какая я есть. И, в конце концов, я теперь счастлива.

Конечно, у меня были мужчины. С мужчиной я ощущаю себя рыбой в пересохшем ручье – не хватает воды, простора, настолько это все не мое. И в то же время, когда я с женщиной, чувствую себя в полноводном океане огромным китом. Я очень люблю и уважаю мужчин — это мои друзья, партнеры по проектам, коллеги — я с ними делаю абсолютно все кроме… секса. С ними играю в бильярд, пью пиво, обсуждаю философские проблемы — нет никакого мужененавистничества, которое часто приписывают феминисткам и лесбиянкам. Те, кто так говорит, ничего не знают ни о феминизме, ни о лесбийстве.

Я не хотела быть сильной, меня такой сделала школа, вуз — именно потому, что навешивали разные ярлыки, пытались меня сломать… Есть же общепринятые модели социального поведения. И нам с детства принудительно вдалбливают, что только с мужчиной женщина может быть счастлива. Более того, нас «затачивают» под будущую «единственно правильную» гетеросексуальную семью, не спросив, хотим ли мы этого. Нет, пропагандируются абсолютно определенные социальные роли. И, слава Богу, если человек это поймет и сделает свои выводы. Кстати, насчет социальных ролей в однополой семьях: нет жесткого ролевого разделения на «мужчину» и «женщину». Нет такого, что если я приношу деньги, ты, значит, стала раком у мартена и приготовила мне ужин — ни в коем случае. В гомосексуальных семьях гендерные роли очень гибкие. Поэтому меня привлекают отношения в лесбийской семье.

О происхождении гомосексуальности говорит более 23 теорий. Это и гормональная теория, и гендерная, и психологическая, и генетическая. Я исповедую генетическую теорию, а также теорию синтеза, и уверена, что сексуальная ориентация передается по генам и этому невозможно научить – хоть ты тресни! И я сама тому яркий пример: меня очень долго учили быть гетеросексуальной, и у них ничего не получилось. Но, то, что гомосексуальность это не болезнь, и не преступление, знают очень не многие. Только в 1991 году Всемирная Организация Здоровья исключила гомосексуальность из Международной классификации болезней. И Украина была вынуждена отказаться от лечения лесбиянок в психушках и прекратить преследование геев «за добровольные сексуальные контакты между взрослыми мужчинами».

Много моих знакомых и женщин, и мужчин гомосексуальной ориентации воспитывают детей. И это очень любящие заботливые семьи — дай Бог, чтобы гетеросексуалы так заботились о своих чадах. На самом деле, я ярая сторонница легализации гомосексуальных браков и усыновления детей. Фактически никто мне не может запретить родить собственного ребенка, закона такого нет, а если он будет, то Украину выкинут из всех престижных мировых сообществ. Другое дело, я хотела бы, чтобы гомосексуальным семьям позволяли усыновлять брошенных деток, например. В Украине белее 30000 сирот. Наши соседи, Чехия, узаконили гомосексуальные партнерства и разрешили однополым семьям усыновлять детей.

Если говорить об экономической выгоде для страны при легализации браков, то возьмем примеры Канады, Дании, Голландии, Швеции, Великобритании, Германии. Они легализировали партнерство и защищают гомосексуалов законодательно. В результате эти страны становятся привлекательными для трудовой миграции — очень много гомосексуальных людей, профессионалов с хорошим образованием, едут туда. Второе — специализированные услуги — вы знаете, сколько стоит та же свадьба? А представьте, что эти люди (а их несколько миллионов) вдруг получают возможность заключать браки — сколько денег придет в казну! Это будет в Украине лет через 25. Демократия — поступательный процесс. Разные политики в разное время высказывались против однополого партнерства, особенно нетерпимы коммунисты, но четко как политическая стратегия «не пущать и запрещать» ни у кого в программе не прописано. Кроме того, тема широко используется в грязных ПР-технологиях. Но я думаю, для избирателей важна не сексуальная, а, прежде всего, демократичная ориентация: честность, открытость, прозрачность.

Геи и лесбиянки составляют достаточно значимый процент электората в Украине — это факт. По зарубежным исследованиям, принято считать, что людей, которые называют себя геями и лесбиянками, во всех странах мира 2-10%. Посчитайте, если население в Украине 42 млн. 600 тыс., сколько придется на 10%? Разве можно игнорировать надежды на светлое будущее такого количества людей? Мы проводили мониторинг во время Оранжевой революции — многие гомосексуальные люди голосовали за Ющенко и Юлю, то есть, поддерживали демократические силы.

Яркий пример политической консолидации геев и лесбиянок — это выборы Била Клинтона, который получил 3 млн. голосов от геев и лесбиянок, потому как обещал укрепление демократических позиций, отстаивание браков, социальные льготы и так дальше. У нас дискриминация геев и лесбиянок процветает: это увольнение с работы, отказ в найме жилья, унизительное, оскорбительное поведение начальства, органов правопорядка, медиков. На самом деле, у гетеросексуалов существует более 60 привилегий, которые они имеют только потому, что они гетеросексуальны. Например, банковский кредит на семью, регистрация брака, усыновление детей, социальные гарантии для семьи – право на уход за больным членом семьи, оплачиваемый больничный, право на декретный отпуск одного из партнеров и т. д. Собственно, это гражданские права, а они должны быть одинаковы для всех граждан Украины, без дифференциации по цвету кожи, религии, сексуальной ориентации.

Были проблемы при основании Женской Сети в 2000 году — на тот момент мы не могли зарегистрироваться как лесбийская организация. И мы зарегистрировались как феминистская. Но для меня равнозначно — права человека превыше всего. Сейчас у нас есть несколько основательных проектов, например, создание и поддержка портала www.feminist.org.ua Это единственный своего рода ресурс о феминизме и лесбийстве. Прежде чем его сделать, провели маркетинговые исследования и пришли к выводу, что кроме ресурсов «как ублажить мужчину», «как приготовить ему кушать», и «как феерично переспать» в Интернете практически ничего не существовало на тот момент. Поэтому мы создали феминистско-лесбийский ресурс, который работает с 2003 года. Каждый год проводим летний лагерь для женщин-лидеров лесбийских групп из регионов. Он существует с разрешения местных властей. Местное население счастливо, что существуют адекватные люди, которые ведут себя цивилизовано. Поэтому нет никаких эксцессов.

С дискриминацией по половому признаку я встречаюсь довольно часто. Начиная от рекламы и разных поздравлений, например, Президента на 8-марта. Я была в шоке, когда Ющенко в прошлом году поздравил женщин с тем, что они всегда были слабыми и нежными. И это в самый феминистический день, в Международный день солидарности трудящихся женщин?! Думаю, нам нужно в десять раз больше работать и быть на высоте, чтобы добиться тех же результатов, которых добиваются мужчины. Потому, что существует стереотип, мол, мужчине нужно кормить семью. А женщинам, значит, не надо, да? Им достаток сам в руки падает, или только благодаря мужчине-кормильцу? Сама, значит, заработать не может? Невзирая на то, что женщины более ответственны, когда появляется вакансия на рынке труда, чаще всего требуется мужчина. А почему не женщина?

Я открытая лесбиянка и, более того, феминистка. И спокойно говорю об этом, когда меня спрашивают. То есть, я не бегаю по улицам и не кричу, знаете, а вот я – лесбиянка, живая говорящая лесбиянка. Коллеги по работе информированы, и конфликтов не возникает. Единственное, если слышу какие-то там шуточки, анекдоты сексиского или гомофобного характера, то за словом в карман не полезу.

Когда же поедете в Арабские Эмираты, то вас нужно закидать камнями в том случае, если вы — женщина, которая ходит в шортах и с непокрытой головой. Так вы нарушаете традиции этой страны. Тем более, если вы — лесбиянка. Это запрещено законами Шариата. В европейских странах как лесбиянка вы будете иметь право на гражданское партнерство, на усыновление детей, ходить в топике, в шортах, с покрытой головой, с непокрытой — как захотите. В России, думаю, в этом плане все плохо. У них одна партия, один вождь, одна религия… Я общаюсь очень тесно с коллегами из Москвы, и то, что они рассказывают, — это последние судороги демократии. Никакого свободомыслия, разнообразия, толерантности к иным, другим, не таким. Ведь наше единство в разнообразии: мы не можем быть все под линейку построены, с одной религией, с одной партией, одним уровнем достатка. А у нас с советских времен осталась психология победителя: если нас большинство, мы победили, мы отобрали у вас права, и теперь мы делаем с вами все, что хотим.

Тема ВИЧ-инфекции тесно сопряжена с мифами, стереотипами, дискриминацией. Фактически то же, что делают с гомосексуальными людьми. И мне не нужно было объяснять, что это такое — бояться сказать о себе даже самым близким людям. Для меня было легко понять, что нужно делать, чтобы общество было толерантным, чтобы журналисты правильно писали об этом, чтобы чиновники обратили внимание на проблему. Меня наняли как журналиста «Врачи без границ» для написания брошюры, о том, как общаться с ВИЧ-позитивными людьми (я ведь по образованию медик). Они же предложили: «Лайма, а ты не хочешь пропиарить ребят, которые создают сеть ЛЖВ (Люди, живущие с ВИЧ – Авт. )?». Я согласилась, работала у них PR-менеджером с 2000 года. При этом я изобретала какие-то новые вещи в этой стране, чем я очень горжусь на самом деле.

На сегодня отношение к ВИЧ-позитивным кардинально изменилось. Вы помните эти жуткие черно-красные плакаты: «Ты умрешь на больничной подушке, в одиночестве и все будут плевать на тебя»? Абсолютно все поменялось. Во-первых, стали доступными лекарства. Если раньше в год на одного ВИЧ-позитивного нужно было тратить 15 тыс. долларов, то теперь Украина подписала договора с различными фармакологическими компаниями, которые сбросили цены. В Украине пока что есть деньги Глобального фонда, выделяются небольшие средства из госбюджета на медикаменты. Это самое первое, за что боролись. Номер два — обучение журналистов, как правильно говорить об этом, как писать, искать персонажей, чтобы не только чиновники были в центре внимание, а люди со своими судьбами. Естественно, журналистские публикации формируют отношение общества к какой-либо проблеме. Очень важно, что уже подготовленные журналисты делают разные расследования. Ведь МОЗ иногда пытается такое провернуть! Буханка хлеба, к примеру, стоит 2 рубля, а МОЗ покупает ее за 2000: народ должен знать «своих героев» по поводу лицензирования препаратов, откатов. В-третьих, сейчас введены факультативы по данной теме и в средней школе, и в высшей, подготовлены учителя, повысился уровень квалификации врачей. Сначала ведь никто не знал, что делать, все боялись как огня этих несчастных ВИЧ-позитивных людей. Например, приходит человек с переломом бедра, ему нужна операция, выясняется, что он ВИЧ-позитивный, и ему отказывают в операции. Ему что умирать вообще? За последние годы разработаны протоколы оказание медицинской помощи: как принимать роды, как лечить АРВ-терапией. Естественно в Украину пришли донорские деньги, например, самые большие деньги – это деньги Глобального фонда, которыми управляет Международный Альянс по ВИЧ-СПИД и Всеукраинская сеть ЛЖВ. То есть определенные сдвиги есть и это здорово.