То есть проблема не в самом спорте, а в его идеологии
Самое впечатляющее лонгитюдное исследование в этой серии выполнено норвежскими психологами Ингер Эндресен и Даном Ольвеусом (Endresen and Olweus, 2005). Ольвеус – всемирно известный психолог, руководитель лучшего в мире центра по изучению и профилактике буллинга (школьного насилия).. Ученые хотели выяснить возможное влияние участия подростков в силовом спорте, включая бокс, тяжелую атлетику, борьбу и восточные единборства (карате, дзюдо и тэйквондо) на вовлеченность в антисоциальную активность, как насильственную (драки), так и ненасильственную (кражи и вандализм). Исследование было частью большого лонгитюдного проекта, продолжавшегося с 1997 по 1999 год. Испытуемыми были 5170 школьников от 11 до 15 лет из разных школ города Бергена. В данном исследовании участвовали только мальчики, установки и поведение которых измерялись трижды.
В целом, результаты двухлетнего исследования подтвердили, что участие в силовом спорте (бокс, включая кикбоксинг, борьба, тяжелая атлетика и боевые искусства в сочетании с другими видами силового спорта) ведут к усилению или активации антисоциальной вовлеченности мальчиков-подростков за рамками спортивных ситуаций. Это проявлялось в повышении уровней насильственного поведения вне спорта, включая драки и применение холодного оружия, а также ненасильственных антисоциальных действий.
Отрицательный эффект был весьма распространенным, как у новичков, так и у мальчиков, уже имевших какой-то опыт в этих видах спорта. Прекращение занятий уменьшало антисоциальную активность подростков, но синжение было незначительным; усвоенные антисоциальные привычки какое-то время сохраняются даже после того, как породившая их причина потеряла значение. Неожиданным обстоятельством явилось отсутствие селективного эффекта: негативное воздействие силового спорта одинаково сказывается и на мальчиках, которые уже имели повышенный уровень антисоциальной вовлеченности, и на обычных, «нормальных» мальчиках.
Предположительно, этот негативный эффект объясняется как самими силовыми практиками, так и распространенными в этой среде мачисткими установками, культом силы и крутизны. Никаких признаков катарсиса, когда игровая разрядка агрессии приводит к снижению насилия во внеспортивной жизни, ученые не обнаружили. Скорее, наоборот: приобретя бойцовские навыки и физическую силу, мальчики готовы использовать эти «активы» и во внеспортивных ситуациях. Интересно, что единственным силовым спортом, который не влечет указанных отрицательных последствий, являются восточные единоборства, если они не сочетаются с другими силовыми занятиями. Видимо, это происходит потому, что там спортсменов обучают не только боевым приемам, но и общей философии жизни, исключающей насилие и агрессию.
Разумеется, исследование Эндресен и Ольвеуса нужно рассматривать только как социально-педагогический эксперимент. Они не утверждают, что силовой спорт вреден или опасен для мальчиков. Полученные ими данные – результат группового сравнения. Из них вовсе не вытекает, что каждый участник силового спорта приобретает склонность к антисоциальным поступкам. Поведенческие качества во многом зависят от возраста и конкретной социальной среды. Однако они обязывают руководителей подростковых спортивных проектов и государственной молодежной политики задумываться об идеологии спорта. В этой статье, опираясь на опыт зарубежных исследований, я изложил лишь общие контуры проблемы.
Она актуальна и для нашей страны
Молодежь, особенно мужская, нуждается в силовом спорте, запрещать его бессмысленно. Однако нужно думать, в чьи руки мы отдаем детей и как с ними работают. Прекрасно, что на целевую программу «спорт», в стране, наконец, ассигнованы настоящие деньги. Чего мы от этого ожидаем? Политики откровенно говорят, что главная цель – отвлечь молодежь с улицы, от наркотиков и т.п., воспитать надежных защитников отечества и – об этом говорят реже – обеспечить себе идеологическое влияние на них.
Но если не учесть указанных выше моментов, военно-патриотическое воспитание может незаметно превратиться в подготовку бандитов и обеспечит дальнейший рост преступности и насилия, как это произошло после крушения Советской власти, а с руководителями спортивных школ и объединений властям придется считаться не меньше, чем со служителями разных, необязательно традиционных и политически приемлемых, религиозных культов. Подростки – не пассивный объект воспитания, а субъект саморазвития. Если вы научите их драться, но не научите самостоятельно думать, они могут выбрать совсем не тот объект, против которого вы собирались их направить. Это понимают петербуржские психологи спорта.
Сравнив показатели агрессивности у 12-14 летних подростков из благополучных семей, занимающихся разными видами спорта, включая бокс, кик-бокс, дзюдо, самбо, рукопашный бой, и не занимающихся спортом, они нашли, что переключение негативной бытовой агрессивности в здоровую «спортивную злость» реально имеет место, и что мальчики, занимающиеся единоборствами, менее агрессивны, чем футболисты или тяжелоатлеты. Однако этот эффект зависит от воспитательной работы тренеров: если динамика нравственного становления личности не будет значительно опережать уровень технической подготовленности, это может приводить к нежелательным и опасным последствиям (Ашкинази, Марищук. 2004).
Если перевести разговор о мальчишеском образе тела с индивидуально-психологического уровня на социально-философский, наши проблемы замыкаются на кризисе традиционного канона гегемонной маскулинности, привыкшей самоутверждаться прежде всего с помощью силы. Эта модель дала трещину. Одни мальчики не могут самореализоваться в ней, потому что она не соответствует их физическим, психологическим или социальным возможностям, порождая чувства неполноценности и ущербности.
Другие чувствуют себя в ней достаточно комфортно, но то и дело сталкиваются с тем, что эта модель толкает их на опасный – не только для других, но и для самих себя! - путь агрессии и антисоциального поведения. В условиях всеобщего разброда и криминализации, этот путь может приносить выгоду, но для цивилизованного общества он тупиковый. Мальчики этого не понимают, но их родители и воспитатели обязаны об этом думать.
1
